Стихи о природе и творчестве

Стихи

Дождь приходит просто,
Дождь не будет ждать,
Ведь ему виднее,
Как с небес упасть.

Будет он холодный,
Или все же нет,
От дождя спасенья,
В этом мире нет.

Без него зачахнет,
Сразу в мире все,
Потому и в радость,
Что не вечно все.

Будет вскоре солнце,
Радостно сиять,
А сегодня дождик,
Будем мы встречать.

Дождь прекрасен ночью,
Когда люди спят,
Когда нежно капли,
Чувства ворошат.

Будто бы все снится —
Сказка в тишине,
Словно вальс влюбленных,
Ночью на стекле.

Что то затаится,
В сердце от других,
Когда бьется память,
В каплях дождевых.

Сладко засыпают,
Любящие сны,
Под дождем надежно,
Спрятаны они.

Дождь похож на тайну,
Ночь тому вина,
Омывают душу,
Капельки звеня.

В мире много счастья,
Если разглядеть,
И в такое время,
Можно улететь.

Мыслями сорваться,
Можно высоко,
Под дождем промокнуть —
Это не грешно.

* * * * *

Я свежести природной зачерпну
И ею на рассвете лишь умоюсь,
Живую душу каждую пойму,
Я просто за природу беспокоюсь.

Смотрю порой, и оторопь берет
За то, что в окружении творится,
За то, что беспринципности оплот
Накладывает след на наши лица.

Природные дары без лишних слов
Расходятся направо и налево,
Но что природа? Это жизни кров,
А жизнь сама в природе – королева!

Нет в природе лишних дуновений,
Нету непродуманных моментов,
Птичьих иногда нам мало трелей,
Будто бы природных комплиментов…

Точно знаем, матушка-природа
Не всегда отнюдь сентиментальна,
Но пьянит природная свобода
И молекулярно, и глобально!

А какие в ней бушуют страсти:
Лишь сильнейший побеждает в схватке,
Не сравнится ни один блок-бастер
Ни сюжетом, ни эффектом шатким…

Вот такая разная природа,
Нет ни у кого над нею власти,
Если не чинить в ней сумасброда,
То она спасет от злой напасти!

* * * * *

Я в летний зной палящий
Войду в прохладный лес,
Так вот он настоящий
Мир сказок и чудес.

Найду родник холодный,
Упьюсь его водой
И чинно-благородно
Пойду своей тропой.

Природа дарит негу
И силы придает,
Эх, птиц свободных мне бы
Почувствовать полет.

Природа – это муза,
Что надобно беречь,
Ответственности груза
Не сбрасывая с плеч!

* * * * *

После дождя ушли все тучи.
На небе солнышко опять.
Домам умытым стало лучше
И можно выйти погулять.

Пройтись по солнечным аллеям,
И по дорожкам из травы.
Промокнут ноги, не жалею.
Мои расстройства не сильны.

Гораздо больше впечатлений
Мне дарит запах, аромат.
И нет конечно же сомнений,
Весь мир дождю безумно рад!

* * * * *

Жил был на свете Дядя Год
И был он не бездетен —
Три дочки и один проглот.
Наш дядя был конкретен!

И звали младшую Весна.
Была она чудесна,
Чиста, красива и ясна,
Юна так и прелестна.

Проглота Лето звали, вот.
И был он всем на радость.
Он долгожданный был проглот,
Питали к нему слабость.

Вторая дочь всегда грустна
И Осенью звалась
То безответно влюблена,
Хандра-то началась.

Сурова старшая была.
Звал Год ее Зимой.
Зима всем спуску не дала
Хотя была седой.

Так Год и жил своей семьей,
Ворчал, порой хвалил.
Ругался с Осенью, Зимой,
А Лето он любил.

Да и Весну старик любил,
Она ж ему родня.
И часто детям говорил –
Что ценность – лишь семья!

Почему люблю природу?
Потому что год от года
Она силы мне дает
И смятения берет.

Можно к сосенке прижаться,
Ее силой заряжаться.
У березы красоты
Попросить не бойся ты.

У травинок и цветов
О здоровье просят вновь.
На здоровье и удачу,
Погадать можно в придачу.

Все мы вышли из природы
И в любое время года.
Нам помощница она,
Силой мощною полна.

Разлилось небо синевою,
Застыла рыжая река,
Волна влюбляется с волною,
Чарует красками весна.

Природа в таинстве убранства,
Смешала краски — акварель,
И бьется музыкой звенящей,
Бежит отчаянно ручей.

Наполнен воздух дымкой леса,
Горит продрогшая трава,
Рисует нам картину эхо,
Что слышим мы из далека.

* * * * *

Я люблю природу,
Тропки и леса,
Речку возле дома,
Пышные луга.

Я душой привязан,
К ней, как никогда,
Потому, что в сердце,
У меня она.

Дорога до боли,
И близка — близка,
Мне она родная,
Мне она нужна!

* * * * *

Дерзкий луч
Он лих, он дерзок! Этот луч,
Пронзивший мрак небес,
И вышло солнце из-за туч,
И ослепило лес.

А дождь веселый, золотой,
Стоструйно лил и лил,
В траве запутался густой,
С ромашками шалил.

И каждый лист он обогрел,
И птаху, и червя,
А день был хмур, но луч слетел,
И вспыхнула земля.

* * * * *

«Кто видел край, где роскошью природы. »

Кто видел край, где роскошью природы
Оживлены дубравы и луга,
Где весело шумят и блещут воды
И мирные ласкают берега,
Где на холмы под лавровые своды
Не смеют лечь угрюмые снега?
Скажите мне: кто видел край прелестный,
Где я любил, изгнанник неизвестный?

Златой предел! любимый край Эльвины,
К тебе летят желания мои!
Я помню скал прибрежные стремнины,
Я помню вод веселые струи,
И тень, и шум — и красные долины,
Где в тишине простых татар семьи
Среди забот и с дружбою взаимной
Под кровлею живут гостеприимной.

Всё живо там, всё там очей отрада,
Сады татар, селенья, города;
Отражена волнами скал громада,
В морской дали теряются суда,
Янтарь висит на лозах винограда;
В лугах шумят бродящие стада.
И зрит пловец — могила Митридата
Озарена сиянием заката.

И там, где мирт шумит над падшей урной,
Увижу ль вновь сквозь темные леса
И своды скал, и моря блеск лазурный,
И ясные, как радость, небеса?
Утихнет ли волненье жизни бурной?
Минувших лет воскреснет ли краса?
Приду ли вновь под сладостные тени
Душой уснуть на лоне мирной лени?

* * * * *

Восходишь ты, что строгий день
Перед задумчивой природой.
В твоих чертах ложится тень
Лесной неволи и свободы.

Твой день и ясен и велик,
И озарен каким-то светом,
Но в этом свете каждый миг
Идут виденья — без ответа.

Никто не тронет твой покой
И не нарушит строгой тени.
И ты сольешься со звездой
В пути к обители видений.

* * * * *

Все в тающей дымке:
Холмы, перелески.
Здесь краски не ярки
И звуки не резки.
Здесь медленны реки,
Туманны озеры,
И все ускользает
От беглого взора.
Здесь мало увидеть,
Здесь нужно всмотреться,
Чтоб ясной любовью
Наполнилось сердце.
Здесь мало услышать,
Здесь вслушаться нужно,
Чтоб в душу созвучья
Нахлынули дружно.
Чтоб вдруг отразили
Прозрачные воды
Всю прелесть застенчивой
Русской природы.

* * * * *

Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик –
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык.

Вы зрите лист и цвет на древе:
Иль их садовник приклеи́л?
Иль зреет плод в родимом чреве
Игрою внешних, чуждых сил.

Они не видят и не слышат,
Живут в сем мире, как впотьмах,
Для них и солнцы, знать, не дышат,
И жизни нет в морских волнах.

Лучи к ним в душу не сходили,
Весна в груди их не цвела,
При них леса не говорили,
И ночь в звезда́х нема была!

И языками неземными,
Волнуя реки и леса,
В ночи не совещалась с ними
В беседе дружеской гроза!

Не их вина: пойми, коль может,
Органа жизнь глухонемой!
Души его, ах! не встревожит
И голос матери самой.

* * * * *

Белая береза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром.

На пушистых ветках
Снежною каймой
Распустились кисти
Белой бахромой.

И стоит береза
В сонной тишине,
И горят снежинки
В золотом огне.

А заря, лениво
Обходя кругом,
Обсыпает ветки
Новым серебром.

* * * * *

Ни злом, ни враждою кровавой
Доныне затмить не могли
Мы неба чертог величавый
И прелесть цветущей земли.

Нас прежнею лаской встречают
Долины, цветы и ручьи,
И звезды все так же сияют,
О том же поют соловьи.

Не ведает нашей кручины
Могучий, таинственный лес,
И нет ни единой морщины
На ясной лазури небес.

Так вот и вся она, природа,
Которой дух не признает,
Вот луг, где сладкий запах меда
Смешался с запахом болот,

Да ветра дикая заплачка,
Как отдаленный вой волков,
Да над сосной курчавой скачка
Каких-то пегих облаков.

Я вижу тени и обличья,
Я вижу, гневом обуян,
Лишь скудное многоразличье
Творцом просыпанных семян.

Земля, к чему шутить со мною:
Одежды нищенские сбрось
И стань, как ты и есть, звездою,
Огнем пронизанной насквозь!

* * * * *

Природа каждому оружие дала:
Орлу — горбатый клюв
и мощные крыла,
Быку — его рога,
коню — его копыта,
У зайца — быстрый бег,
гадюка ядовита,
Отравлен зуб ее.
У рыбы — плавники,
И, наконец, у льва
есть когти и клыки.
В мужчину мудрый ум
она вселить умела,
Для женщин мудрости
Природа не имела
И, исчерпав на нас
могущество свое,
Дала им красоту —
не меч и не копье.
Пред женской красотой
мы все бессильны стали,
Она сильней богов,
людей, огня и стали.

* * * * *

Когда минует день и освещение
Природа выбирает не сама,
Осенних рощ большие помещения
Стоят на воздухе, как чистые дома.
В них ястребы живут, вороны в них ночуют,
И облака вверху, как призраки, кочуют.

Осенних листьев ссохлось вещество
И землю всю устлало. В отдалении
На четырех ногах большое существо
Идет, мыча, в туманное селение.
Бык, бык! Ужели больше ты не царь?
Кленовый лист напоминает нам янтарь.

Дух Осени, дай силу мне владеть пером!
В строенье воздуха — присутствие алмаза.
Бык скрылся за углом,
И солнечная масса
Туманным шаром над землей висит,
И край земли, мерцая, кровенит.

Вращая круглым глазом из-под век,
Летит внизу большая птица.
В ее движенье чувствуется человек.
По крайней мере, он таится
В своем зародыше меж двух широких крыл.
Жук домик между листьев приоткрыл.

Архитектура Осени. Расположенье в ней
Воздушного пространства, рощи, речки,
Расположение животных и людей,
Когда летят по воздуху колечки
И завитушки листьев, и особый свет,-
Вот то, что выберем среди других примет.

Жук домик между листьев приоткрыл
И рожки выставив, выглядывает,
Жук разных корешков себе нарыл
И в кучку складывает,
Потом трубит в свой маленький рожок
И вновь скрывается, как маленький божок.

Но вот приходит вечер. Все, что было чистым,
Пространственным, светящимся, сухим,-
Все стало серым, неприятным, мглистым,
Неразличимым. Ветер гонит дым,
Вращает воздух, листья валит ворохом
И верх земли взрывает порохом.

И вся природа начинает леденеть.
Лист клена, словно медь,
Звенит, ударившись о маленький сучок.
И мы должны понять, что это есть значок,
Который посылает нам природа,
Вступившая в другое время года.

* * * * *

Облака опять поставили
Паруса свои.
В зыбь небес свой бег направили,
Белые ладьи.

Тихо, плавно, без усилия,
В даль без берегов
Вышла дружная флотилия
Сказочных пловцов.

И, пленяясь теми сферами,
Смотрим мы с полей,
Как скользят рядами серыми
Кили кораблей.

Hо и нас ведь должен с палубы
Видит кто-нибудь,
Чье желанье сознавало бы
Этот водный путь!

* * * * *

Ревёт гроза, дымятся тучи
Над тёмной бездною морской,
И хлещут пеною кипучей,
Толпяся, волны меж собой.

Вкруг скал огнистой лентой вьётся
Печальной молнии змея,
Стихий тревожный рой мятётся —
И здесь стою недвижим я.

Стою — ужель тому ужасно
Стремленье всех надземных сил,
Кто в жизни чувствовал напрасно
И жизнию обманут был?

* * * * *

Вокруг кого, сей яд сердечный,
Вились сужденья клеветы,
Как вкруг скалы остроконечной,
Губитель-пламень, вьёшься ты?

О нет! — летай, огонь воздушный,
Свистите, ветры, над главой;
Я здесь, холодный, равнодушный,
И трепет не знаком со мной

* * * * *

Вечерний звон у стен монастыря,
Как некий благовест самой природы.
И бледный лик в померкнувшие воды
Склоняет сизокрылая заря.

Над дальним лугом белые челны
Нездешние сопровождают тени.
Час горьких дум, о, час разуверений
При свете возникающей луны.

* * * * *

Природа – некий храм,
где от живых колонн
Обрывки смутных фраз
исходят временами;
Как в чаще символов
мы бродим в этом храме.
И взглядом родственным
глядит на смертных он.
Подобно голосам
на дальнем расстоянье,
Когда их стройный хор
един, как тень и свет,
Перекликаются :
звук, запах, форма, цвет,
Глубокий, темный смысл
обретшие в слиянье.
Есть запах чистоты,
он зелен, точно сад,
Как плоть ребенка свеж,
как зов свирели нежен;
Другие – царственны,
в них роскошь и разврат,
Для них границы нет,
их зыбкий мир безбрежен, –
Там мускус и бензой,
там нард и фимиам,
Восторг ума и чувств
дают изведать нам.

* * * * *

Совет я дам тому, кто сам решил жениться:
Ты прав, ведь это матушка природа,
Здесь нечего стыдиться.
Не выбирай жену с которой можно жить,
Совет даю вам я — женись на той,
Что без которой жизнь прожить,
Поверь мой друг нельзя.

* * * * *

Октябрь — месяц грусти и простуд,
а воробьи — пролетарьят пернатых —
захватывают в брошенных пенатах
скворечники, как Смольный институт.
И вороньё, конечно, тут как тут.

* * * * *

Хотя вообще для птичьего ума
понятья нет страшнее, чем зима,
куда сильней страшится перелёта
наш длинноносый северный Икар.
И потому пронзительное «карр!»
звучит для нас как песня патриота.

* * * * *

Вечерний лес ещё не спит.
Луна восходит яркая.
И где-то дерево скрипит,
Как старый ворон каркая.

Всё этой ночью хочет петь.
А неспособным к пению
Осталось гнуться да скрипеть,
Встречая ночь весеннюю.

* * * * *

Вы умрете, стебли трав,
Вы вершинами встречались,
В легком ветре вы качались,
Но, блаженства не видав,
Вы умрете, стебли трав.

В роще шелест, шорох, свист
Тихий, ровный, заглушенный,
Отдаленно-приближенный.
Умирает каждый лист,
В роще шелест, шорох, свист.

Сонно падают листы,
Смутно шепчутся вершины,
И березы, и осины.
С измененной высоты
Сонно падают листы.

Люблю его, когда, сердит,
Он поле ржи задёрнет флёром
Иль нежным лётом бороздит
Волну по розовым озёрам;

Когда грозит он кораблю
И паруса свивает в жгутья;
И шум зелёный я люблю,
И облаков люблю лоскутья…

Но мне милей в глуши садов
Тот ветер тёплый и игривый,
Что хлещет жгучею крапивой
По шапкам розовых дедов.

* * * * *

День и ночь за окном обложные дожди,
Все промокло насквозь: и леса, и птицы.
В эту пору, конечно, ни почты не жди,
Да и вряд ли какой-нибудь гость постучится.

Реки хмуро бурлят, пузырятся пруды.
Все дождем заштриховано, скрыто и смыто.
На кого и за что так природа сердита
И откуда берет она столько воды?!

Небо, замысла скверного не тая,
Все залить вознамерилось в пух и прах.
Даже странно представить, что есть края,
Где почти и не ведают о дождях.

Где сгорают в горячих песках следы
И ни пятнышка туч в небесах седых,
Где родник или просто стакан воды
Часто ценят превыше всех благ земных.

Дождь тоской заливает луга и выси,
Лужи, холод да злющие комары.
Но душа моя с юности не зависит
Ни от хмурых дождей, ни от злой жары.

И какой ни придумает финт природа,
Не навеет ни холод она, ни сплин.
Ведь зависит внутри у меня погода
От иных, совершенно иных причин.

Вот он — мудрый и очень простой секрет:
Если что-то хорошее вдруг свершилось,
Как погода бы яростно ни бесилась,
В моем сердце хохочет весенний свет!

Но хоть трижды будь ласковою природа,
Только если тоска тебя вдруг грызет,
То в душе совершенно не та погода,
В ней тогда и бураны, и снег, и лед.

Дождь гвоздит по земле, и промозглый ветер
Плющит капли о стекла и рвет кусты.
Он не знает, чудак, о прекрасном лете,
О моем, о веселом и добром лете,
Где живет красота, и любовь, и ты.

* * * * *

Зимние ветры,
Холодный закат,
Как вы прекрасны!
Ягоды в белом
Упрямо горят
Огненно-красным.

Бусы рябины
На голых ветвях.
Первые вьюги.
Перелюбила…
В усталых глазах
Жажда разлуки.

Надо оставить,
Уйти и забыть
Сердца глубины.
Только на память
Хочу сохранить
Бусы рябины.

* * * * *

Что делать? Присяду на камень,
Послушаю иволги плач.
Брожу у забитых досками,
Жильцами покинутых дач.

Еще не промчалось и года,
Как смолкли шаги их вдали.
Но, кажется, рада природа,
Что люди отсюда ушли.

Соседи в ночи незаметно
Заборы снесли па дрова,
На гладких площадках крокетных
Растет, зеленея, трава.

Забывши хозяев недавних,
Весь дом одряхлел и заглох,
На стенах, на крышах, на ставнях
Уже пробивается мох.

Да зеленью, вьющейся дико,
К порогу забившей пути,
Повсюду бушует клубника,
Что встарь не хотела расти.

И если, бывало, в скворечнях
Скворцы приживались с трудом,
То нынче от зябликов вешних
В саду настоящий содом!

Тут, кажется, с нашего века
Прошли одичанья века.
Как быстро следы человека
Стирает природы рука!

* * * * *

Поет облетающий лес
нам голосом старого барда.
У склона воздушных небес
протянута шкура гепарда.

Не веришь, что ясен так день,
что прежнее счастье возможно.
С востока приблизилась тень
тревожно.

Венок возложил я, любя,
из роз — и он вспыхнул огнями.
И вот я смотрю на тебя,
смотрю, зачарованный снами.

И мнится — я этой мечтой
всю бездну восторга измерю.
Ты скажешь — восторг тот святой.
Не верю!

* * * * *

Поет облетающий лес
нам голосом старого барда.
На склоне воздушных небес
сожженная шкура гепарда.

Весь день весенний – как новинка:
Растут сосульки, как рога,
Капель, как швейная машинка,
Строчит крахмальные снега.

Все веселее звон хрусталин,
Все ярче неба синева.
На лбах распаренных проталин
Торчит чубатая трава.

Лес, что казался белым-белым,
Вновь оживает от тоски,
Как будто бы рисунок мелом
Сметают тряпкою с доски.

А сердце ноет от угрозы:
Вдруг чересчур лучи нажгут?
Растают белые березы
И – ручейками убегут.

* * * * *

В пониманье загадки древней
Смысла жизни, ее глубин,
Больше всех повезло деревьям:
Мудрым кленам, кустам рябин.
Ни пронырливый зверь, ни птица,
Ни заносчивый род людской
Даже в малости не сравнится
С той раздумчивостью лесной.
Чтоб постичь разговор созвездий.
Шепот ветра, вселенский гул.
Надо строго застыть на месте.
Как торжественный караул:
Никаких вольготных мечтаний!
Никакой пустой суеты!—
Только шорох незримых тканей!
Только вечный блеск красоты.

* * * * *

Природа — тот же Рим и отразилась в нем.
Мы видим образы его гражданской мощи
В прозрачном воздухе, как в цирке голубом,
На форуме полей и в колоннаде рощи.

Природа — тот же Рим, и, кажется, опять
Нам незачем богов напрасно беспокоить —
Есть внутренности жертв, чтоб о войне гадать,
Рабы, чтобы молчать, и камни, чтобы строить!

* * * * *

Поистине загадочна природа,
Из тайны шиты все ее покровы;
Откуда скорбь еврейского народа
Во взгляде у соседкиной коровы?

* * * * *

Воздух пьяный — нет спасения,
с ног сбивают два глотка.
Облака уже весенние,
кучевые облака.
Влажный лес синеет щёткою,
склон топорщится ольхой.
Всё проявленное, чёткое,
до всего подать рукой.
В колеях с навозной жижею,
кувыркаясь и смеясь,
до заката солнце рыжее
месит мартовскую грязь.
Сколько счастья наобещано
сумасшедшим этим днём!
Но идёт поодаль женщина
в полушалочке своём,
не девчонка и не старая,
плотно сжав румяный рот,
равнодушная, усталая,
несчастливая идёт.
Март, январь, какая разница,
коль случилось, что она
на земное это празднество
никем не позвана.
Ну пускай, пускай он явится
здесь, немедленно, сейчас,
скажет ей:
«Моя красавица!»,
обоймёт, как в первый раз.
Ахнет сердце, заколотится,
боль отхлынет, как вода.
Неужели не воротится?
Неужели никогда?
Я боюсь взглянуть в лицо её,
отстаю на три шага,
и холодная, свинцовая
тень ложится на снега.

* * * * *

За рекой луга зазеленели,
Веет легкой свежестью воды;
Веселей по рощам зазвенели
Песни птиц на разные лады.

Ветерок с полей тепло приносит,
Горький дух лозины молодой.
О, весна! Как сердце счастья просит!
Как сладка печаль моя весной!

Кротко солнце листья пригревает
И дорожки мягкие в саду.
Не пойму, что душу раскрывает
И куда я медленно бреду!

Не пойму, кого с тоской люблю я,
Кто мне дорог. И не все ль равно?
Счастья жду я, мучась и тоскуя,
Но не верю в счастье уж давно!

Горько мне, что я бесплодно трачу
Чистоту и нежность лучших дней,
Что один я радуюсь и плачу
И не знаю, не люблю людей.

Оцените статью
Kaile.RU