Советы совести – верны.
Советы совести – надёжны.
Проверены. Им верить – можно.
Они, как верные сыны
Твоей души, стоят на страже.
И жгут, и мучают порой,
Чтоб стало всё для.
В несметном нашем богатстве
Слова драгоценные есть:
Отечество,
Верность,
Братство.
А есть еще:
Совесть,
Честь…
Ах, если бы все понимали,
Что это не просто слова,
Каких бы мы.
Упадет голова —
Не на плаху,-
На стол упадет,
И уже зашумят,
Загалдят,
Завздыхают:
Дескать, этот устал,
Он уже не дойдет…
Между тем
Голова отдыхает.
В темноте головы моей
Тихая.
Сколь неизбежна власть твоя,
Гроза преступников, невинных утешитель,
О, совесть! наших дел закон и обвинитель,
Свидетель и судья!
* * * * *
Что такое совесть мне скажите?
Я знаю её очень трудно описать!
Как главное сокровище её храните!
Ведь так легко её однажды потерять!
Чертой характера её нельзя назвать,
Тогда получится она присуща всем!
Так никогда я не посмею утверждать,
И ни за что не соглашусь я с тем,
Что совесть это зеркало души,
Особый показатель человечности,
Признаюсь, сам себя я насмешил,
Пусть это строчка раствориться в вечности.
Пусть совесть есть культуры индикатор,
Тогда, Коллеги, согласитесь страшно жить!
В стране, где уровень её всегда лишь только падал,
И падает сейчас! И как же с этим быть?
Я слышал мнение, что совесть это признак,
Хранящийся в геноме, словно в картотеке!
А я считаю, совесть это одинокий призрак,
Который изредка гремит цепями в человеке!
Другой вопрос как совесть воспитать?
Сделать её наличие прекрасным?
Что делать, если всё же потерять?
Считать убийством или случаем несчастным?
За деньги совесть не купить, конечно!
Но парадокс! Её можно продать!
Приняв решение подобное поспешно,
То безвозвратно её можно потерять!
Какой же вывод? Совесть это что?
Неужто так важны определенья?
Её сберечь! Это главней всего!
Ещё раз повторю я в заключинии…
* * * * *
Какие б ни грозили горести
И где бы ни ждала беда,
Не поступайся только совестью
Ни днем, ни ночью, никогда!
И сколько б ни манила праздными
Судьба тропинками в пути,
Как ни дарила бы соблазнами —
Взгляни на все глазами ясными
И через совесть пропусти.
Ведь каждый, ну буквально каждый,
Коль жить пытался похитрей,
Встречался в жизни не однажды
С укором совести своей
.В любви для ласкового взгляда
Порой так хочется солгать,
А совесть морщится: — Не надо! —
А совесть требуют молчать.
А что сказать, когда ты видишь,
Как губят друга твоего?!
Ты все последствия предвидишь,
Но не предпримешь ничего.
Ты ищешь втайне оправданья,
Причины, веские слова,
А совесть злится до отчаянья:
— Не трусь, покуда я жива!
Живет она и в час, когда ты,
Решив познать иную новь,
Бездумно или виновато,
Как пса бездомного куда-то,
За двери выставишь любовь.
Никто тебе не помешает,
И всех уверишь, убедишь,
А совесть глаз не опускает,
Она упрямо уличает
И шепчет: — Подлое творишь!
Стоит она перед тобою
И в час, когда, войдя во вкус,
Ты вдруг задумаешь порою
Урвать не самый честный кус.
Вперед! Бери и не робей!
Ведь нет свидетельского взгляда!
А совесть сердится: — Не надо! —
А совесть требует: — Не смей!
Мы вправе жить не по приказу
И выбирать свои пути.
Но против совести ни разу,
Вот тут хоть режьте, скажем сразу,
Нельзя, товарищи, идти!
Нельзя ни в радости, ни в горести,
Ни в зной и ни в колючий снег.
Ведь человек с погибшей совестью
Уже никто. Не человек!
* * * * *
Могу ль я не грешить, когда
Ты – Главный секретарь суда?
Не умолять о снисхожденье
При легком правонарушенье?
Уж так тебя я улещу,
Так пыль в глаза тебе пущу,
Что сделается безобиден
Грешок мой – и совсем не виден.
Дар ослепляет мудреца;
Других свидетелей, истца
Не слушай, получивши взятку,
И Память призови к порядку.
И не скрипи своим пером
Во тьме, в безмолвии ночном;
Дай мне немного порезвиться,
Ведь я
* * * * *
Нет вестей от Бога,
Нет вестей с небес.
Слышу — у порога
Тяжко дышит бес.
Словно на распутье,
Лежа на одре
Не даю уснуть я
Грешной голове.
Здесь уж не слукавить,
Ни в душе, ни вслух.
Не заглушишь память,
Хоть по жизни глух.
Глух к чужому горю,
К просьбам и мольбам,
Век кручусь юлою
В океане драм.
Жертвовать не стану
Нервы и покой,
Исцеляя рану
Подлости людской.
…Жил себе на радость:
Кутежи, азарт.
Стал зависим малость
От расклада карт.
Притупился разум,
Совесть загнила.
Одолела разом
Корысти стрела.
Помню детства тягу
В монастырь уйти,
Принести присягу
Праведной степи.
Что же не сложилась
В ските жизнь юнца?
Дрожью удаль смылась
Пред лицом Творца?
С верой не играют,
В храме ставок нет.
Игроков карают
Тяжестью монет.
Слабости душевной
Не излечит врач.
Топот мысли скверной
Не заглушит плач.
…Бережно хранимы
В памяти холсты.
Над святыми нимбы,
Купола, кресты.
* * * * *
Совесть превыше всего,
Она всех сокровищ ценней.
Ей лишь внимаю одной,
Советуюсь в жизни лишь с ней.
Я никому не слуга,
Она лишь царица моя,
Власть ее — радость души
И смысл моего бытия.
Пусть я силен и могуч,
Но совесть сильнее меня,
Не обменяю ее
На золото, славу, коня…
Смерти самой не страшусь,
Упрямо в глаза ей гляжу, —
Но перед совестью я,
Точно ребенок, дрожу.
Силой великой она
И грязь победит, и порок,
Ею мой мир озарен,
Она лишь — мой жребий и рок.
Совесть меня охранит
От низких, неправедных дел.
Душу от грязи беречь,
Служить чистоте — мой удел.
Совесть спасает меня
В нежданного бедствия час.
Все, что велит мне, свершу,
Ее лишь священен приказ.
* * * * *
Сказать нетрудно слово «совесть»,
Желает каждый совестливым слыть, —
Семь букв всего в коротком слове,
Но кто по совести способен жить.
* * * * *
Вдруг задумалась я на досуге,
Есть ли Совесть в душе или нет?
Расспросила об этом подругу,
Но она рассмеялась в ответ.
В словаре посмотрела значение,
Жутко стало мне — всё прочитав.
Сколько слов и конкретных решений
Я должна заучить, как устав.
За мораль, поведение, нравы,
Мы ответственны перед людьми.
Как узнать мне имею ли право,
Жить по Совести я без причин?
Часто в детстве меня поучали
Это можно, а это нельзя.
Книжки умные крохе читали
Жить по Совести надо всегда.
Непонятное слово пугало,
Каждый раз, когда слышала вслед
Снова сделала, всё как по нраву,
Ни стыда и ни Совести нет.
Поспешила я к деду за правдой.
Расскажи, как по Совести жить?
Много лет ты служил исправно,
Воевал, не жалел своих сил.
Дед задумался лишь на минуту,
Вспоминая судьбы серпантин.
Честь и Совесть мои атрибуты.
Вот дожил до глубоких седин.
И опять не нашла я ответа.
Никто Совесть не знает в лицо.
А на камнях поверх парапета
Кто–то вывел,что Совесть есть зло.
Без зазрения Совести, смело
Продолжала её лишь искать.
Проходили недели, умело
Вновь скрывала она свою стать.
И теперь находясь в зазеркалье,
Добралась я до самых вершин.
Снова Совесть спешит в запределье,
Оставаясь загадкой души.
* * * * *
Словно ненаписанная повесть
Всех поступков, помыслов сердец,
Нас порою обличает совесть.
Это кара или дар Небес?
Для кого-то этот голос громок:
Слышит он души упрек немой,
Совершив проступок или промах —
Сразу же теряет свой покой.
А другой — уже тот глас не слышит
(Он любое зло себе прощал):
Что бы ни случилось – ровно дышит
Человек, что совесть потерял.
Знаем, что она — бывает чистой;
А еще – способна укорять;
И в делах раскаяться и в мыслях
(даже тайных) может заставлять.
Как маяк дана нам Духом Божьим
Совесть, чтоб могли свой видеть путь:
Можно — жить по совести, а можно —
Навсегда дать совести уснуть.
* * * * *
Совесть делает оценку
Дел твоих, добра и зла.
Не попасть в греха застенок
Многим совесть помогла.
Совесть есть духовный компас.
Совесть есть духовный нюх.
Голос совести я помню,
Слышу, знаю и ценю.
Через совесть преступая,
Пьём свою вину до дна.
А глухая и слепая
Совесть будет сожжена.
* * * * *
Предназначенье женщины, — рожать,
Хранить очаг, растить дитя с любовью,
И ласку, нежность к мужу проявлять,
Умея справиться с любою болью.
Нарушить если смеет тот закон,
Природа её в львицу превращает,
Она по жизни всем даёт разгон,
Покой души в этом получает.
* * * * *
Все отнято: и сила, и любовь.
В немилый город брошенное тело
Не радо солнцу. Чувствую, что кровь
Во мне уже совсем похолодела.
Веселой Музы нрав не узнаю:
Она глядит и слова не проронит,
* * * * *
Какие б ни грозили горести
И где бы ни ждала беда,
Не поступайся только совестью
Ни днем, ни ночью, никогда!
И сколько б ни манила праздными
Судьба тропинками в пути,
* * * * *
В совести искал я долго обвиненья,
Горестное сердце вопрошал довольно —
Чисты мои мысли, чисты побужденья,
А на свете жить мне тяжело и больно.
Каждый звук случайный я ловлю пытливо,
* * * * *
Что может быть яснее, загадочней, разно-
и однообразней себя самого,
Как игра для разбора — ходы неизвестны, да,
но есть результат и счёт.
Я впервые присутствую зрителем тоже
на собственной казни — пока ничего!
* * * * *
О, если б совесть уберечь,
Как небо утреннее, ясной,
Чтоб непорочностью бесстрастной
Дышали дело, мысль и речь!
Но силы мрачные не дремлют,
И тучи — дети гроз и бурь —
Небес приветную лазурь
Тьмой непроглядною объемлют.
* * * * *
Жизнь моя, как летопись, загублена,
киноварь не вьется по письму.
Я и сам не знаю, почему
мне рука вторая не отрублена…
Разве мало мною крови пролито,
* * * * *
— На дне она, где ил
И водоросли… Спать в них
Ушла, — но сна и там нет!
— Но я её любил,
Как сорок тысяч братьев
Любить не могут!
* * * * *
Мы живем, умереть не готовясь,
забываем поэтому стыд,
но мадонной невидимой совесть
на любых перекрестках стоит.
И бредут ее дети и внуки
при бродяжьей клюке и суме —
муки совести — странные муки
на бессовестной к стольким земле.
* * * * *
Ты осторожно закуталась сном,
А мне неуютно и муторно как-то:
Я знаю, что в Пулкове астроном
Вращает могучий, безмолвный рефрактор,
Хватает планет голубые тела
И шарит в пространстве забытые звезды,
* * * * *
В мире досталась людям
Лучшая из планет.
Совесть земли разбудим
Памятью горьких лет.
Мир, и большой, и зыбкий,
Вечен и неделим.
Доброе, как улыбка,
* * * * *
Мы брошены вперёд,
Сердца идут в поход.
Нас совесть в наступление
Зовёт, зовёт…
Пурга бросает в дрожь,
И рейд на бой похож,
И пусть порою трудно –
Ну что ж!
* * * * *
Честь и совесть,
Честь и совесть…
Начинаем все с нуля.
Рассказать мы приготовясь,
О своих грешках не зря…
Честь и мука,
Честь и гордость!
* * * * *
Ненавидеть легче, чем любить,
Как и по себе других судить.
Обижаться легче, чем прощать,
Миловать трудней, чем обижать…
Легче разрядить обойму зла,
Чем доставить капельку тепла.
* * * * *
Враждою народов — стезя
Пробита для мрачных явлений,
И сами, над бездной скользя,
Идут они, молча грозя…
Нельзя быть счастливым, нельзя,
Мой друг, моя совесть,
* * * * *
Есть о правде и стихи, и повести.
В жизни ж часто всё наоборот:
Чем у человека больше совести,
Тем бедней на свете он живёт.
Сердце жарким благородством полнится,
* * * * *
Может быть, это точка безумия,
Может быть, это совесть твоя —
Узел жизни, в котором мы узнаны
И развязаны для бытия.
Так соборы кристаллов сверхжизненных
Добросовестный свет-паучок,
* * * * *
О нет, не узнает никто из вас
— Не сможет и не захочет! —
Как страстная совесть в бессонный час
Мне жизнь молодую точит!
Как душит подушкой,
* * * * *
Я правду собираю по частицам,
Как каменщик, что строит этажи.
Ищу её, крупицу за крупицей,
В густых завалах хитрости и лжи.
Есть люди, что картины собирают,
* * * * *
На всех часах вы можете прочесть
Слова простые истины глубокой:
Теряя время, мы теряем честь.
А совесть остаётся после срока.
Она живёт в душе не по часам.
* * * * *
Словно ненаписанная повесть
Всех поступков, помыслов сердец,
Нас порою обличает совесть.
Это кара или дар Небес?
Для кого-то этот голос громок:
Слышит он души упрек немой,
* * * * *
Мне совесть от рождения дана
Затем, чтоб полно пользоваться ею:
Не лгать, не предавать, не быть злодеем
Добру, не хвастать даром и уменьем,
Примером быть родным и поколенью –
Светить,
* * * * *
Сколь неизбежна власть твоя,
Гроза преступников, невинных утешитель,
О, совесть! наших дел закон и обвинитель,
Свидетель и судья!
* * * * *
Упадет голова —
Не на плаху,-
На стол упадет,
И уже зашумят,
Загалдят,
Завздыхают:
Дескать, этот устал,
Он уже не дойдет…
Между тем
Голова отдыхает.
* * * * *
В несметном нашем богатстве
Слова драгоценные есть:
Отечество,
Верность,
Братство.
А есть еще:
Совесть,
Честь…
Ах, если бы все понимали,
Что это не просто слова,
* * * * *
Советы совести – верны.
Советы совести – надёжны.
Проверены. Им верить – можно.
Они, как верные сыны
Твоей души, стоят на страже.
И жгут,
* * * * *
Перестал холодный дождь,
Сизый пар по небу вьется,
Но на пятна нив и рощ
Точно блеск молочный льется.
В этом чаяньи утра
И предчувствии мороза
Как у черного костра
Мертвы линии обоза!
* * * * *
Вы имейте добрую совесть,
Нам от Бога она всем дана.
Каждый знает, это не новость,
Одобряет и судит она.
Совесть — качество нашей души,
Чуткость, зло и добро различать.
Среди дня и в ночной тиши,
Совесть будет наш грех обличать.
Совесть — людям законодатель,
Она наш неподкупный судья.
Эти свойства вложил Создатель,
Чтоб судили себя, ты и я.
Если грех совершим — осуждает,
Укоряет, и нет покоя.
К ближним мало любви — обличает,
Через Божье слово святое.
Каждый день себя проверяя ,
С сердцем чистым всегда нужно быть.
На Иисуса Христа взирая,
И молиться и Богу служить.
Если чистую совесть имеем,
Нас не мучает чувство вины.
И в служеньи тогда пламенеем,
И порывами к небу полны.
Если чистую совесть имеем,
В сердце радость, мир Божий царит.
Смотрим прямо в глаза, не краснеем,
Нам Христос утешенье дарит.
Поступай и живи непорочно ,
Перед Богом и между людьми.
Совесть ставит диагноз точный,
Коль виновен — стегает плетьми.
Во грехах если остаёшься,
Совесть жжёт, словно пламя огня.
Не идёшь, еле-еле плетёшься,
В сердце тьма, среди белого дня.
Все сожжённые в совести люди,
Против правды, света грешили.
Совесть их замолчала, не судит.
А ведь в прошлом Богу служили!
Кораблекрушение в вере,
В своей жизни тот испытает.
Пожинать будет тот потерю,
Её голос кто отвергает.
Очищать от скверны, пороков,
Кровь Христа Иисуса сильна.
Были все мы от Бога далёки,
А теперь мы, семья одна.
Беспорочный Агнец, Безгрешный.
Жертва Сына Божья святая.
Распят был, чтобы я, и ты грешный,
Были в небе, в чертогах рая!
Он однажды, с кровью святою,
Во святилище, в небо вошёл.
Чтобы ты со своею виною,
Оправдание в Боге нашёл!
Чрез кропление, кровью Христа,
Порочную совесть, очистим.
Кровь святая текла со креста.
О Христовой жертве, помыслим.
Кровь тельцов, козлов освящала,
Приходящих всех с жертвою в храм.
По закону — кровь очищала,
Благодать же, подарена нам.
Лишь Христа драгоценная кровь,
Омывает и очищает.
Как велика к нам Божья любовь.
Грешных нас, каждый день прощает!
С сердцем искренним, приходите,
С полной верою, без сомненья.
Тяжесть всю, у креста сложите,
Кровь смывает все согрешенья!
Почитайте вы кровь завета,
За святыню. Ей освящённы.
Идём в царство вечного света,
Благодатью Его спасённы!
Любовь к Богу и ближним нашим,
Потечёт в другие сердца.
В мире нет служения краше,
Всех любить и прощать без конца!
Совесть чистую сохраняйте,
В гавань ваш «корабль»приплывёт.
Вечной жизнью её называем,
Мир и радость там всякий найдёт!
* * * * *
Мне совесть от рождения дана
Затем, чтоб полно пользоваться ею:
Не лгать, не предавать, не быть злодеем
Добру, не хвастать даром и уменьем,
Примером быть родным и поколенью –
Светить, что света есть, коль ночь темна,
Невинных защищать, без сожаленья
Карать неисправимых, неизменно
Держаться клятвы, и с петлей на шее
Одно твердить, будь враг хоть сатана:
Мне совесть от рождения дана
Затем, чтоб полно пользоваться ею.
* * * * *
О, если б совесть уберечь,
Как небо утреннее, ясной,
Чтоб непорочностью бесстрастной
Дышали дело, мысль и речь!
Но силы мрачные не дремлют,
И тучи — дети гроз и бурь —
Небес приветную лазурь
Тьмой непроглядною объемлют.
Как пламень солнечных лучей
На небе тучи заслоняют —
В нас образ Божий затемняют
Зло дел, ложь мыслей и речей.
Но смолкнут грозы, стихнут бури,
И — всепрощения привет —
Опять заблещет солнца свет
Среди безоблачной лазури.
Мы свято совесть соблюдем,
Как небо утреннее, чистой
И радостно тропой тернистой
К последней пристани придем.
* * * * *
Честь и совесть,
Честь и совесть…
Начинаем все с нуля.
Рассказать мы приготовясь,
О своих грешках не зря…
Честь и мука,
Честь и гордость!
Всюду слышится нам — честь.
Но какое всем нам дело:
Если Бог в расплату есть.
Честь — и снова слово — совесть.
Слово совесть… и вновь — честь.
Ах, как хочется мне верить,
Что расплата все же здесь!
* * * * *
— На дне она, где ил
И водоросли… Спать в них
Ушла, — но сна и там нет!
— Но я её любил,
Как сорок тысяч братьев
Любить не могут!
— Гамлет!
На дне она, где ил:
Ил. И последний венчик
Всплыл на приречных брёвнах…
— Но я её любил
Как сорок тысяч…
— Меньше,
Всё ж, чем один любовник.
На дне она, где ил.
— Но я её —
(недоумённо)
любил??
* * * * *
Враждою народов — стезя
Пробита для мрачных явлений,
И сами, над бездной скользя,
Идут они, молча грозя…
Нельзя быть счастливым, нельзя,
Мой друг, моя совесть, мой гений!
И ты бы меня не смогла
Спасти от мятежных сомнений…
В волнах перекатного зла
Я — утлый челнок без весла…
И ты бы меня не спасла,
Мой друг, моя совесть, мой гений!
Ни честным в борьбе погибать,
Ни свету, в бреду вожделений,
Из злата кумир созидать,
Ни зависти мстить, иль роптать —
И ты б не могла помешать,
Мой друг, моя совесть, мой гений!
Не в чёрные дни, с их нуждой,
С их горем от бед и лишений,
Нет, — в солнечный день, под листвой,
Иль в тихую полночь, весной,
Приди и беседуй со мной,
Мой друг, моя совесть, мой гений!
И свет нам не будет внимать:
Вдали от его искушений
Дозволю себе я мечтать,
И, может быть, буду опять
На силу любви уповать
Мой друг, моя совесть, мой гений!
* * * * *
Не продается и не покупается,
Она молчит, волнуется и мается.
Она одна: и наша, и моя,
И самый строгий критик, и судья.
Она — твой самый главный господин
От детской колыбели до седин.
Она уходит, снова возвращается.
Как жить тому, кто с нею распрощается?
Блажен по-настоящему лишь тот,
Кто с ней в согласии всегда живет.
Она – твой самый главный господин
От детской колыбели до седин.
О ней романы пишутся и повести.
На самом деле трудно жить по совести.
И все мы в жизни чуточку грешим,
А после над собою суд вершим!
Она – твой самый главный господин
От детской колыбели до седин.
* * * * *
Ты осторожно закуталась сном,
А мне неуютно и муторно как-то:
Я знаю, что в Пулкове астроном
Вращает могучий, безмолвный рефрактор,
Хватает планет голубые тела
И шарит в пространстве забытые звезды,
И тридцать два дюйма слепого стекла
Пронзают земной, отстоявшийся воздух.
А мир на предельных путях огня
Несется к созвездию Геркулеса,
И ночь нестерпимо терзает меня,
Как сцена расстрела в халтурной пьесе.
И память
(но разве забвенье порок?),
И сила
(но сила на редкость безвольна),
И вера
(но я не азартный игрок)
Идут, как забойщики, в черную штольню
И глухо копаются в грузных пластах,
Следя за киркой и сигналом контрольным.
А совесть?
Но совесть моя пуста,
И ночь на исходе.
Довольно!
* * * * *
Есть о правде и стихи, и повести.
В жизни ж часто всё наоборот:
Чем у человека больше совести,
Тем бедней на свете он живёт.
Сердце жарким благородством полнится,
А вот деньги никогда не водятся.
* * * * *
Ненавидеть легче, чем любить,
Как и по себе других судить.
Обижаться легче, чем прощать,
Миловать трудней, чем обижать…
Легче разрядить обойму зла,
Чем доставить капельку тепла.
Легче волю дать дурным словам,
Чем не нанести словесных ран.
Проще совесть взять — и усыпить.
Только как без совести-то жить?
Пустоту в душе заполнить — чем?
Вот она — дилемма из дилемм:
Быть ли человеком, что сложней,
Или жить по-скотски, без затей…
* * * * *
На всех часах вы можете прочесть
Слова простые истины глубокой:
Теряя время, мы теряем честь.
А совесть остаётся после срока.
Она живёт в душе не по часам.
Раскаянье всегда приходит поздно.
А честь на час указывает нам
Протянутой рукою — стрелкой грозной.
Чтоб наша совесть не казнила нас,
Не потеряйте краткий этот час.
Пускай, как стрелки в полдень, будут вместе
Веленья нашей совести и чести.
* * * * *
Жизнь моя, как летопись, загублена,
киноварь не вьется по письму.
Я и сам не знаю, почему
мне рука вторая не отрублена…
Разве мало мною крови пролито,
мало перетуплено ножей?
А в яру, а за курганом, в поле,
до самой ночи поджидать гостей!
Эти шеи, узкие и толстые, —
как ужаки, потные, как вол,
непреклонные, — рукой апостола
Савла — за стволом ловил я ствол,
Хвать — за горло, а другой — за ножичек
(легонький, да кривенький ты мой),
И бордовой застит очи тьмой,
И тошнит в грудях, томит немножечко.
А потом, трясясь от рясных судорог,
кожу колупать из-под ногтей,
И — опять в ярок, и ждать гостей
на дороге, в город из-за хутора.
Если всполошит что и запомнится, —
задыхающийся соловей:
от пронзительного белкой-скромницей
детство в гущу юркнуло ветвей.
И пришла чернявая, безусая
(рукоять и губы набекрень)
Муза с совестью (иль совесть с музою?)
успокаивать мою мигрень.
Шевелит отрубленною кистью, —
червяками робкими пятью, —
тянется к горячему питью,
и, как Ева, прячется за листьями.
* * * * *
Злая совесть-каторжанка,
Жизни видимой изнанка,
Арестантская жена.
Все равно — ты мне нужна.
Злая совесть-каторжанка,
Рваный ватник и ушанка,
За тобой не в монастырь,
А на каторгу, в Сибирь.
Злая совесть-каторжанка!
Ты в чужой избе лежанка,
Где не спится до зари.
Сам с собою говори.
Злая совесть-каторжанка!
Я — слуга, а ты — служанка,
У доски у гробовой
Мы помиримся с тобой.
* * * * *
Какие б ни грозили горести
И где бы ни ждала беда,
Не поступайся только совестью
Ни днем, ни ночью, никогда!
И сколько б ни манила праздными
Судьба тропинками в пути,
Как ни дарила бы соблазнами —
Взгляни на все глазами ясными
И через совесть пропусти.
Ведь каждый, ну буквально каждый,
Коль жить пытался похитрей,
Встречался в жизни не однажды
С укором совести своей.
В любви для ласкового взгляда
Порой так хочется солгать,
А совесть морщится: — Не надо! —
А совесть требует молчать.
А что сказать, когда ты видишь,
Как губят друга твоего?!
Ты все последствия предвидишь,
Но не предпримешь ничего.
Ты ищешь втайне оправданья,
Причины, веские слова,
А совесть злится до отчаянья:
— Не трусь, покуда я жива!
Живет она и в час, когда ты,
Решив познать иную новь,
Бездумно или виновато,
Как пса бездомного куда-то,
За двери выставишь любовь.
Никто тебе не помешает,
И всех уверишь, убедишь,
А совесть глаз не опускает,
Она упрямо уличает
И шепчет: — Подлое творишь!
Стоит она перед тобою
И в час, когда, войдя во вкус,
Ты вдруг задумаешь порою
Урвать не самый честный кус.
Вперед! Бери и не робей!
Ведь нет свидетельского взгляда!
А совесть сердится: — Не надо! —
А совесть требует: — Не смей!
Мы вправе жить не по приказу
И выбирать свои пути.
Но против совести ни разу,
Вот тут хоть режьте, скажем сразу,
Нельзя, товарищи, идти!
Нельзя ни в радости, ни к горести,
Ни в зной и ни в колючий снег.
Ведь человек с погибшей совестью
Уже никто. Не человек!
* * * * *
Упадет голова —
Не на плаху,-
На стол упадет,
И уже зашумят,
Загалдят,
Завздыхают:
Дескать, этот устал,
Он уже не дойдет…
Между тем
Голова отдыхает.
В темноте головы моей
Тихая всходит луна,
Всходит, светит она,
Как волшебное око.
Вот и ночь сметена,
Вот и жизнь мне видна,
А по ней
Голубая дорога.
И по той, голубой,
Как бывало, спешит налегке,
Пыль метя подолом,
Пригибая березки,
Моя мама…
О, мама!-
В мужском пиджаке,
Что когда-то старшой
Посылал ей из Томска.
Через тысячи верст,
Через реки, откосы и рвы
Моя мама идет,
Из могилы восставши,
До Москвы,
До косматой моей головы,
Под веселый шумок
На ладони упавшей.
Моя мама идет
Приласкать,
Поругать,
Ободрить,
Прошуметь надо мной
Вековыми лесами.
Только мама
Не может уже говорить,
Мама что-то кричит мне
Большими глазами.
Что ты, мама?!
Зачем ты надела
Тот старый пиджак?
Ах, не то говорю!
Раз из тьмы непроглядной
Вышла ты,
Значит, делаю что-то не так,
Значит, что-то
Со мною неладно.
Счастья нет.
Да и что оно!
Мне бы хватило его,
Порасчетливей будь я
Да будь терпеливей.
Горько мне оттого,
Что еще никого
На земле я
Не сделал счастливей.
Никого!
Ни тебя
За большую твою доброту,
И не тех, что любил я
Любовью земною,
И не тех, что несли мне
Свою красоту,
И не ту, что мне стала женою.
Никого!
А ведь сердце
Веселое миру я нес
И душой не кривил
И ходил только прямо.
Ну, а если я мир
Не избавил от слез,
Не избавил родных,
То зачем же я,
Мама.
А стихи.
Что стихи?!
Нынче многие пишут стихи,
Пишут слишком легко,
Пишут слишком уж складно.
Слышишь, мама,
В Сибири поют петухи,
А тебе далеко
Возвращаться обратно.
Упадет голова —
Не на плаху,-
На тихую грусть.
И пока отшумят,
Отгалдят,
Отвздыхают —
Нагрущусь,
Настыжусь,
Во весь рост поднимусь,
Отряхнусь
И опять зашагаю!
* * * * *
Мы брошены вперёд,
Сердца идут в поход.
Нас совесть в наступление
Зовёт, зовёт…
Пурга бросает в дрожь,
И рейд на бой похож,
И пусть порою трудно –
Ну что ж!
Время летит ракетой,
Жизнь нам даёт приказ.
«Комсомольский прожектор» –
Это тысячи зорких глаз!
Бороться до конца
Идут в поход сердца.
Товарищ, в час опасности
Не прячь лица!
Свети, смелей свети!
Пусть долго нам идти, –
Рассвету тоже трудно
В пути!
Не трусь и не молчи,
Будь как маяк в ночи!
Пусть всюду светят юные
Глаза-лучи!
Мы брошены вперёд,
Сердца идут в поход.
Нас совесть в наступление
Зовёт!
* * * * *
Какие б ни грозили горести
И где бы ни ждала беда,
Не поступайся только совестью
Ни днем, ни ночью, никогда!
И сколько б ни манила праздными
Судьба тропинками в пути,
Как ни дарила бы соблазнами —
Взгляни на все глазами ясными
И через совесть пропусти.
Ведь каждый, ну буквально каждый,
Коль жить пытался похитрей,
Встречался в жизни не однажды
С укором совести своей.
В любви для ласкового взгляда
Порой так хочется солгать,
А совесть морщится: — Не надо! —
А совесть требует молчать.
А что сказать, когда ты видишь,
Как губят друга твоего?!
Ты все последствия предвидишь,
Но не предпримешь ничего.
Ты ищешь втайне оправданья,
Причины, веские слова,
А совесть злится до отчаянья:
— Не трусь, покуда я жива!
Живет она и в час, когда ты,
Решив познать иную новь,
Бездумно или виновато,
Как пса бездомного куда-то,
За двери выставишь любовь.
Никто тебе не помешает,
И всех уверишь, убедишь,
А совесть глаз не опускает,
Она упрямо уличает
И шепчет: — Подлое творишь!
Стоит она перед тобою
И в час, когда, войдя во вкус,
Ты вдруг задумаешь порою
Урвать не самый честный кус.
Вперед! Бери и не робей!
Ведь нет свидетельского взгляда!
А совесть сердится: — Не надо! —
А совесть требует: — Не смей!
Мы вправе жить не по приказу
И выбирать свои пути.
Но против совести ни разу,
Вот тут хоть режьте, скажем сразу,
Нельзя, товарищи, идти!
Нельзя ни в радости, ни к горести,
Ни в зной и ни в колючий снег.
Ведь человек с погибшей совестью
Уже никто. Не человек!
